Система Александра Балаева. Зрелость.

Сразу хочу сказать две вещи. Чтобы обозначить границы разговора.

Во-первых, система Александра Балаева - это лучшая система, из всех, что мне доводилось слышать на любых доступных площадках. Включая профессиональные.

Во-вторых, уровень этой системы такой, что разговор здесь должен идти о другом порядке звука и, как следствие, о другом критерии оценок. Это не просто. К этому нужно привыкнуть.

Все предыдущии реинкарнации системы Балаева, о которых мне доводилось писать (Подробнее...), были связаны с накоплением количественных характеристик. Однако, при том это были все же системы, в которых работа шла с понимаемыми масштабами звука. Говоря иначе, там сразу слышалось, что звук большой, масштабный, но это был все еще знакомый звук комнатной системы. Звук-переросток. Со своими проблемами роста. Где-то было больше, чем может вместиться, баса; где-то меньше, чем нужно, сведения; где-то чуть больше, чем хотелось бы, зарегулирования.

Теперь - это система, где переход количества в качество выстрелил, скачком выведя ее на совершенно иной уровень глубины.

Работу Александр проделал громадную. Помимо исходных концептуальных элементов (идеология, динамики, лампы), был переделан весь тракт. А под новое "железо" и сама студия была перестроена заново. Словами масштабы этоих изменений описать сложно.

Хотя базово все динамики остались прежними: по четыре гигантских Максоника на канал и по паре Эиров в рупорах на каждую сторону. Эиры подверглись переделке. Другие рупора, другие подвесы. Моксоники теперь вмонтированы наглухо в кирпичную стену, так что задиффузорный объем "саба" организовался размером в целую комнату. Все на подмагничивании, естественно. Остальная фактологическая информация, как водится, в конце материала. Меня же интересует в первую голову звук.

А к звуку здесь у меня лично всегда были претензии по сведению. По приведению звуковых объемов нижнечастотного и рупорного трактов к соразмерности. И вот теперь это свершилось. Хотя при поверхностном прослушивании как бы ничего и не произошло. Как бы...

Даже напротив, бас почти исчез в своих хлопковых и щелчковых проявлениях, высокие потеряли почти все свои "Ч" и "Ц" - пропали все те признаки акустического цирка, который так мил посетителям выставок и демонстрационных прослушиваний.

Вместо подростковой эффектности в системе появилась внутренняя сила и убежденность зрелости. Звук обрел самостоятельность и независимость от внешних суждений. Слитность его движения стала похожа на неотвратимость движения ледокола. Ты должен теперь подчиниться ему или быть выброшенным в отвал.

Звук новой системы Балаева невероятно целен, предельно сосредоточен, сконцентрирован на сути происходящего с исполнителем. Так может работать профессиональный каменщик или плотник. Спокойно, фрагмент за фрагментом подгоняющий друг к другу детали будущей конструкции. Нисколько не озабоченный при этом, как кому понравятся его движения или выражения лица, к примеру.

Звук системы Балаева очень организованный и очень управляемый при этом. Он равномерено плотен по всему диапазону. Он демонстрирует прекрасную локализацию инструментов и на сцене, и в оркестре. Даже, пожалуй, что и струн на грифе. Это, знаете, впечатляет сверх всякой меры. И первое впечатление похоже на впечатление от первоклассно работающего аэропортовского хаба или железнодорожного вокзала в огромном городе. Такой, знаете, великолепно отрегулированной станции, которая живет и изменяется в пространстве и времени по правилам ощутимым, но недоступным твоему пониманию.

Система при том определенно подвинулась от "высокого конца" в сторону винтажного звука. От хай-энда здесь осталась высокая организованность, от винтажа пришла естественность звучания.

То есть высокая организованность и артикуляция не выглядит искусственной, но, конечно, ведет к снижению микродинамики. Потеря же последней закономерно приводит к некоторой тембральной однообразности. К охлаждению звука.

Звук здесь, действительно, мало похож на милый и привычный для многих лампово-домашний. В нем нет излишнего уюта, но есть стиль. Это как квартира, отделанная профессиональным дизайнером. Можно спорить, но нельзя не восхищаться. Хотя Бах, помнится, отверг пианино, как инструмент, на основании все той же излишней определенности звука. По сравнению с привычными для него органом и клавесином.

Но именно отсутствием тембрального разнообразия, напомню, характерен храмовый звук. И это еще одна особенность звучания системы, которая впечатлила меня по маковку. В ее звуке нет слышимых границ. Он рождается, живет и умирает, вне времени и пространства, как звук храмового колокола. Это сильно.

Скрытая, сдерживаемая мощь этого звука не распространяется в пространстве, но уходит вглубь, в внутрь себя, открывая измерения недоступные умозрительному восприятию. То, что я услышал там, нельзя придумать, лежа на диване и представляя себе нечто. Но, услышав, уже не получится забыть.

У Александра я впервые услышал в системе симфонический масштаб звука сольной скрипки. А это и вживую услышишь редко, да...

Думаю, что сделанное там еще не до конца осмысленно и самим автором системы. Во всяком случае конфигурация студии, пусть и в мелочах, но все еще не вполне соответствует явлению этого звука. Часть мелких претензий, о которых я хотел было упомянуть в подборку, сами по себе сошли на нет при прослушивании записей, произведенных направленным микрофоном.

Я думаю, у системы большое будущее.

А еще я думаю, что каждый, у кого получится послушать явление звука системы Балаева, должен будет ему поклонится в пояс. Без шуток. Я кланяюсь. Спасибо!

https://youtu.be/MoYqgnk2kqo фортепиано

https://youtu.be/yr_Wx7oASRU скрипка

https://youtu.be/xaQKyaaAfVo виолончель

https://youtu.be/6CzEyDNH7uE вокал, Элла и Луис

https://youtu.be/ZkAf3rjDoyI The Doors